В.В. Путин нам сообщил, что в рейтинге по предпринимательскому климату мы находимся на 120 месте в мире. Видимо, поэтому доля малого бизнеса в ВВП России не превышает 12%, в то время как в развитых странах эта доля достигает 50-70%. Причин много. К тому же доля обрабатывающих предприятий даже в нашем недоразвитом малом бизнесе составляет не более 12-15%, и дают они менее 3% ВВП. И здесь главная проблема – налоги и налоговое администрирование.

Рассмотрим для сравнения налоговое бремя на малое обрабатывающее предприятие в России и США.

Возьмем одинаковые предприятия численностью 100 чел., со среднемесячной зарплатой 30 тыс. руб. (это – средняя зарплата в Москве в 2011 году). Предположим, что оба предприятия получили в течение года прибыль в размере 1,5 млн. руб. ($50 тыс.) и на эти деньги купили по токарному станку.

Чтобы посчитать сумму налогов, надо учесть, что ставка НДФЛ в России 13%, а в США – прогрессивная шкала, согласно которой годовой доход $8500 налогом не облагается, а до $34,5 тыс. налог 15%. Заметим, что в США подоходный налог платит работник и предпринимателя он не касается. Но это – больше моральный фактор; этот фактор в расчете не учитываем. С другой стороны, если бы россияне, как в развитых странах, сами платили подоходный налог и социальные взносы, к налоговой системе они относились бы совсем по-другому, и из электората превратились бы в граждан.

В США приобретаемое оборудование стоимостью до $500 тыс. подлежит 100% амортизации, а в России оборудование приобретается из прибыли, на которую надо уплатить налог 20%. В США налог на прибыль предприятий прогрессивный – до $50 тыс. – 15%, для прибыли свыше $18,3 млн. – 35%.

Ставка социальных взносов в России 30%, а в США – 13,3%, из которых 7,65% выплачивает предприятие, а 5,65% - работник.

Кроме того, российский предприниматель платит НДС – 18%, а в США НДС нет. Соответственно у них нет нашей возни со счетами-фактурами и возмещениями с последующими войнами с налоговыми инспекциями и арбитражными судами; налог с продаж, который платит население США по ставкам, устанавливаемым штатами, предпринимателя-производителя не касается.

Результаты расчета приведены в Таблице.

Таким образом, на малое производственное предприятие в России налоговая нагрузка почти в четыре раза больше, чем на такое же предприятие в США.

В дополнение к вышесказанному еще несколько слов о подоходном налоге на физических лиц в США.

Ставки подоходного налога в США, как и в других странах, постоянно меняют. Например, максимальная ставка подоходного налога в США в 1964 году составляла 91%, затем она была снижена до 70%, в 1981 году последовало новое снижение до 50% (федеральный подоходный налог в США имел 14-разрядную шкалу ставок от 11 до 50%). С начала 1988 года были введены три налоговые ставки на личные доходы: 15% на доход до 30 тыс. долларов в год; 28% на доход 30-72 тыс. долларов и 33% для тех, у кого доход свыше 72 тыс. долларов.

Сегодня в США шестиступенчатая шкала, а максимальная ставка подоходного налога 35%. Необлагаемый годовой доход на 1 чел. - $8500. Подоходный налог – главный источник доходов бюджета США (около 50%). В России – около 20%. В связи с грозящим США «фискальным обрывом» президент Обама спорит с республиканцами о необходимых пределах повышения налогов. Тем не менее, «если политические партии не смогут прийти к согласию до конца года, самая высокая налоговая ставка поднимется с 35% до 40%. Налог на прирост капитала, который включает в себя прибыль от продажи акций, облигаций, драгоценных металлов и имущества, увеличится с 15% до 20%» (http://www.vestifinance.ru/articles/17855).

Мы предлагаем 13% ставку подоходного налога оставить до 250 тыс. руб. в месяц. Минимальный необлагаемый налогом доход должен быть хотя бы 10 тыс. руб. в месяц. Это меньше, чем в других странах, но для начала было бы неплохо – в Китае не облагаются подоходным налогом 15 тыс. руб., в Бразилии – 24 тыс. руб., в странах Европы – около 30,0 тыс. руб. в месяц. 50% предлагаем брать с дохода свыше 1 млн. руб. в месяц. Российского среднего класса это не коснется. И никто никуда не убежит – все, что можно вывести за рубеж, выводится и при сегодняшней ставке. Тем более, что более половины ВВП в России дает госсектор, топменеджеры которого получают большие зарплаты. На это обратил внимание В.В. Путин в своем Послании Федеральному собранию 12 декабря 2012 г. Например, по данным журнала «Форбс», по итогам 2011 года годовой доход председателя правления ВТБ Андрея Костина составил 30 млн долларов (900 млн. руб.); за ним следуют глава «Газпрома» Алексей Миллер и председатель правления Сбербанка Греф, заработавшие 25 млн долларов (по 750 млн. руб.). Они получают от 62,5 до 75,0 млн. руб. в месяц, т.е. в 2-3 тыс. раз выше средней зарплаты в России.

Если бы наш подоходный налог был такой как в Бельгии (куда хотел бежать Депардье) или Англии (любимое место наших олигархов), то российская казна получила бы не менее трех триллионов рублей дополнительных доходов.

Дело, разумеется, не только в подоходном налоге, хотя это – главное. Никуда не годится наша налоговая система в целом. Она плохо выполняет фискальную функцию и совсем не выполняет стимулирующие, регулирующие и социальные функции. Сегодня наши налоговая и политическая системы дополняют друг друга. И власть ничего не хочет менять. Наши предложения по совершенствованию налогового законодательства (http://www.modern-rf.ru/netcat_files/93/47/h_3df0254cbd59c7ef9ef95c69da0d645e) никому не интересны – ни власти, ни оппозиции.

Если к власти придут (а вдруг?) сегодняшние демократы Б.Е. Немцов, А.Н. Илларионов, Е.Г. Ясин, которым сегодняшняя налоговая система нравится в главном, то ничего хорошего нас не ждет – социальное расслоение сохранится, покупательский спрос будет падать, своего производства в России не будет, разрушение России продолжится. Народ будет не доволен. Через некоторое время власти «демократов» придется начать закручивать гайки, фальсифицировать выборы (вспомним 1996 год), начинать борьбу с новыми коррупционерами и т.д.

Какой вывод? Очень простой – нужна обоснованная экономическая программа и нормальная налоговая система. Это нужно и власти, если она хочет остаться на своем месте; и оппозиции, если она хочет, чтобы за нее проголосовали на выборах.